Иван Васильевич Лагутин – знаковое имя для Павлодара. Фронтовик, художник, краевед, много сделавший вместе с Д.П. Багаевым для развития областного историко-краеведческого музея имени Г.Н. Потанина. Именно И.В. Лагутину мы обязаны больше чем кому-либо рождением Павлодарского художественного музея. Он оставил нам книгу воспоминаний о своей полной событиями жизни и встречах с выдающимися людьми. Но она невелика по объёму, фрагментарна, и поэтому группа энтузиастов, и прежде всего известный павлодарский строитель и меценат С.П. Гарин, друживший с И.В. Лагутиным и опекавший его на склоне лет, решили увековечить память о нём в обстоятельной книге с новыми интересными сведениями и воспоминаниями тех, кому довелось общаться с Иваном Васильевичем.
За создание этого, без преувеличения, фундаментального, труда взялись Вера Дмитриевна Болтина и Людмила Васильевна Шевелёва, всю жизнь посвятившие архивному делу, авторы многих уникальных книг по истории Павлодарского Прииртышья, сами хорошо знавшие И.В. Лагутина.
Пролистаем страницы этой книги.
В Песчаном
И.В. Лагутин родился в 1913 году и прожил более века. Его жизнь вместила все драматические события века прошлого и страницы нашей новейшей истории. И эта жизнь читается теперь в книге как увлекательный роман.
Отец его Василий Иванович был известным на всю округу портным. Мать Пелагея Васильевна – из семьи священнослужителей. Её деда лишили священнического сана и сослали в Сибирь за то, что он отказался предать анафеме декабристов, хотевших усовершенствовать систему правления и всей жизни в России.
В 20-е годы прошлого века родители И.В. Лагутина бежали от голода из Центральной России в Сибирь, добравшись до Песчаного. А тут тоже – недород, голод, эпидемии – сначала тифа, потом холеры.
Их сын помнит гражданскую войну и то, что отец служил телефонистом в дивизии В.И. Чапаева.
Песчаное Ваня принял всей душой, сразу полюбил. И даже когда самому пришлось воевать на Великой Отечественной войне, вспоминал иртышские плёсы, покосы на лугах со стогами сена, как сгребал на быках, запряжённых в грабли, скошенную взрослыми траву.
В Песчаном Ваня закончил начальную школу, позднее не раз вспоминал учивших его в ней талантливых педагогов супругов Радиных. Потом учился в Коряковской школе крестьянской молодёжи (ШКМ) и жил в интернате при ней.
Уроки Батурина
В эти годы – 1926-1929 – судьба подарила ему встречу с художником Виктором Павловичем Батуриным. Тот заприметил тягу мальчика к рисованию и стал давать ему уроки на дому.
Авторы-составители книги предоставляют её будущим читателям возможность узнать о судьбе этого нерядового человека. Как он, крестьянский сын, смог добраться до Москвы и устроиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, готовившее живописцев. Как голодал, ходил оборванным, не получая ни от кого помощи. Учась на втором курсе, сумел продать за 15 рублей свой пейзаж, понравившийся владельцу магазина. В первый раз досыта наелся, накупил карандашей, красок, кистей и бумаги. И только потом – рубаху и штаны и починил сапоги.
Стал известным художником, участвовал в трёх выставках художников-передвижников в конце 19-го и начале 20-го веков. Его картины экспонировались на всероссийских и международных выставках. А две картины – «Рубка леса» и «Горный пейзаж» – хранятся в Третьяковской галерее.
В.П. Батурин работал художником-декоратором Большого театра, расписывал церкви в Москве, отделывал дорогие особняки в разных стилях.
Был дружен с Львом Львовичем Толстым – сыном Л.Н. Толстого, бывал у них в Ясной Поляне, переписывался с сыном, хранил его письма и подаренное им ружьё.
Когда в 1914 году Россия вступила в войну с Германией, это поломало всю дальнейшую жизнь Виктора Павловича. Уже состоявшийся художник был мобилизован для организации закупок пропитания для армии. Принимал закупленный скот, формировал из него гурты (партии) и отправлял по назначению. И «по наследству» перешёл от одной власти к другой, советской, пока не оказался в 1919 году в Песчаном, потом в Павлодаре, занимаясь всё тем же, даже мясным складом заведовал. Один из руководителей большевистской власти, узнав случайно, что Батурин художник, дал ему работу по специальности. Но прокормить она не могла, и Виктор Павлович брался за любую работу. Писал декорации для городского театра, Клуба водников и даже вывески для магазинов.
Ваня Лагутин приходил к нему домой после школьных занятий почти каждый день и считал эти уроки не только живописи, но и жизни для себя судьбоносными. Много позже он напишет: «В.П. Батурин – это огромный человеческий айсберг в «житейском мире», это глыба, яркая личность. Павлодару повезло, что он жил и творил в нашем городе». А нам, добавлю уже от себя, повезло в том, что создатели книги открыли её будущим читателям новые станицы жизни не только самого Ивана Васильевича, но и тех замечательных людей, с которыми его сводила судьба. А среди учеников В.П. Батурина был и будущий поэт, воспевший как никто другой Иртыш, нашу степь, быт степняков и казачества, Павел Васильев.
В Павлодаре В.П. Батурин познакомился и подружился с Д.П. Багаевым, благодаря которому мы можем видеть на фотопортрете, как выглядел этот художник и незаурядный человек. Он уехал из Павлодара в 1930 году, а умер в 1938-м в 77 лет.
Ученик А.В. Чаянова
Ещё одна судьбоносная встреча произошла у И.В. Лагутина в Алма-Ате. Как одного из успешных выпускников ШКМ, его направили в столицу республики, где он поступил на рабфак только что открывшегося Казахского сельскохозяйственного института, в котором читал лекции А.В. Чаянов. И вновь авторы книги дают нам возможность познакомиться с высокой и трагической судьбой этого незаурядного человека.
Александр Васильевич был учёным-экономистом с мировым именем, крупнейшим теоретиком и организатором сельскохозяйственной кооперации, основателем междисциплинарного крестьяноведения – науки о природе и сущности крестьянства, социальным антропологом. Ему принадлежит термин «моральная экономика», который уже сам по себе о многом говорит.
Все эти сведения о нём, а также другие факты биографии приводятся в этой книге, посвящённой И.В. Лагутину, для которого наставничество Чаянова стало путеводной звездой в жизни.
Александр Васильевич был не только признанным учёным, но и талантливым литератором, издавал книги, по которым ставились спектакли, и даже в начале прошлого века был снят фильм по его сценарию. Доктор наук, профессор А.В. Чаянов заведовал кафедрой в Сельскохозяйственной академии, а со временем возглавил созданный им же первый в России институт экономики сельского хозяйства.
А.В. Чаянова заметил В.И. Ленин, в библиотеке которого было семь его книг, и ввёл его в состав первого Госплана Советской России. Он и дальше работал на руководящих постах в советских организациях, участвовал в комиссии, разработавшей переход от грабительской продразвёрстки на селе к продналогу, облегчившему жизнь крестьянству, и к НЭПу – новой экономической политике в стране. Возглавлял НИИ сельскохозяйственной экономики и политики.
Одним из главных направлений в исследованиях Александра Васильевича была сельскохозяйственная кооперация. Под его началом разрабатывались модели будущих агрокомбинатов, оптимальных размеров сельскохозяйственных предприятий, различных форм кооперации.
Но когда И.В. Сталин объявил о ликвидации кулачества и о переходе к сплошной коллективизации, что кардинально противоречило идеям А.В. Чаянова о кооперации на селе, теории учёного и члена первого советского правительства были тем же Сталиным подвергнуты жёсткой критике.
Следом – политические процессы – по делу так называемой «Трудовой крестьянской партии». Но А.В. Чаянов всегда был далёк от политики, и его никак не могли «пристегнуть» ни к одной. И тогда следователи обвинили его в «возрождении неонароднической теории». А главной уликой стала одна из научно-фантастических книг учёного.
Участники мифической «Трудовой крестьянской партии» получили во внесудебном порядке разные сроки заключения, а Чаянова несколько лет продержали в тюрьме, и под постоянными допросами, давлением он, как и многие другие, оговорил себя. Даже в заключении он продолжал работать и в Бутырской тюрьме написал в одной тетради (на разных страницах её листов) заметки об истории западноевропейской гравюры и экономический трактат о внутрихозяйственном транспорте.
Забегая вперёд, скажем, из-за того, что взгляды А.В. Чаянова были объявлены антимарксистскими, заодно отправили в лагеря его жену, где она провела с небольшими перерывами 18 лет. А его после четырёх лет отсидки в Бутырской тюрьме сослали в Алма-Ату. Там он работал в Сельскохозяйственном институте, организовал и редактировал ежегодник деятельности этого вуза, писал пьесы, вёл большую общественную работу среди студентов. Читал лекции на разные темы, организовывал лектории. Оформлять некоторые из этих мероприятий помогал его студент Ваня Лагутин, с которым они встречались и в неформальной обстановке. Однажды учитель показал ученику одну из своих тюремных рукописей, с грустью заметив, что вряд ли увидит её изданной. Это была работа об истории западноевропейской гравюры, которую А.В. Чаянов написал на английском языке.
Учёного приглашали для консультаций и помощи в Наркомат земледелия. Но надвигалась новая волна репрессий. Четыре дня в Алма-Атинском сельхозинституте шло собрание по выявлению «врагов народа». В результате приняли резолюцию, в которой к тем, кто вёл «разлагающую работу», причислили и А.В. Чаянова. Он оказался в сталинском расстрельном списке, был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере «социальной защиты» и в тот же день расстрелян. Ему было 46 лет. Конечно, позднее и сам он, и его жена были реабилитированы.
Для И.В. Лагутина Александр Васильевич Чаянов стал не только человеком, обогатившим его профессиональные знания, но и повлиявшим на его мировоззрение, определившим морально-нравственные установки на всю жизнь.
Заканчивая рассказ об Алма-Атинском периоде жизни И.В. Лагутина, создатели книги пишут, что там он закончил рабфак и три курса плодоовощного факультета. Тогда же брал уроки живописи и рисования у художника-этнографа Н.Г. Хлудова.
Время было голодное, И.В. Лагутин вспоминал, что на практике в Каскелене они с однокурсниками ловили воробьёв, сами их ощипывали и просили хозяйку, у которой жили, их сварить. А та удивлялась: «Это что, мышата, что ли?»
Учёбу в вузе И.В. Лагутин вынужден был оставить по болезни.
А этот раздел книги уникален ещё и тем, что авторы сумели по запросу в Государственный архив республики получить неизвестные нам сведения о жизни и смерти А.В. Чаянова.
И.В. Лагутин никогда не забывал о своих встречах с А.В. Чаяновым и уже в перестроечные годы, когда в Москве готовились отметить его столетие, написал письмо президенту ВАСХНИЛ (Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук) А.А Никонову, добившемуся реабилитации А.В. Чаянова. Его тоже приводят авторы книги, как и ответ академика А.А. Никонова. В письме – воспоминания Ивана Васильевича о встречах с учёным, скромном быте А.В. Чаянова, его лекциях в институте, цикле лекций-концертов, посвящённых казахской музыке (в чём его поддерживали многое сделавший для её сохранения и развития композитор Е. Брусиловский и певица К. Байсеитова). А Ваня Лагутин участвовал в работе музыкального лектория как художник-оформитель. Он слушал рассказ А.В. Чаянова о школах изобразительного искусства. Учёный показывал ему рукопись о западноевропейской графике, написанную в Бутырской тюрьме. Попросил своего молодого помощника и воспитанника написать портрет выдающегося учёного В.Р. Вильямса для собрания в честь его юбилейной даты. Речь А.В. Чаянова на этом мероприятии также поставят ему в вину на собрании-судилище, выявлявшем «врагов народа».
В письме академику А.А. Никонову И.В. Лагутин напишет: «Александр Васильевич Чаянов остаётся для меня самой яркой личностью из всех, с кем мне приходилось общаться и в юности, и во всей моей жизни».
Это письмо президент ВАСХНИЛ дал прочитать сыну А.В. Чаянова, который прислал полное благодарности письмо И.В. Лагутину. А в докладе А.А. Никонова на собрании в честь юбилея выдающегося учёного прозвучали фрагменты воспоминаний его благодарного воспитанника.
На двух войнах
Учёбу в институте Иван Васильевич оставил вынужденно, из-за болезни. В 1935-1936 учебном году преподавал математические дисциплины в Песчанской неполной школе. А затем их же – в средней школе города Рославля Смоленской области.
Ещё в Песчаном он познакомился с Евдокией Трифоновой, и они поженились. О её непростой судьбе есть отдельный подробный рассказ в книге, и мы к ней ещё вернёмся.
В 1939 году Иван Лагутин был призван в армию. У них с Евдокией уже родился сын Виктор, и одной ей с ним пришлось позднее очень нелегко. Служить новобранцу довелось в Ленинграде, в городе Пушкине, и это тоже был своего рода подарок судьбы, потому что он там продолжит занятия в кружке живописи при Ленинградском доме Красной Армии.
Дальше – война: сначала участвовал в Финской кампании, а затем после небольшой передышки Великая Отечественная. Воевал на Ленинградском фронте, не раз мог погибнуть. В жестоких боях на Карельском перешейке полегла половина их батальона. Приходилось выходить из окружения, находясь по самую шею в ледяной воде, что ему аукнется в будущем. Прошёл курсы военных метеорологов-химиков. Оказался в Северной Осетии, только что освобождённой от немцев. И почти всегда и везде при любой возможности Лагутин не переставал заниматься рисованием. Эти его свидетельства фронтового быта, к счастью, удалось ему сохранить.
Юрий ПОМИНОВ.
(Продолжение в следующем номере)