Юрий Поминов – летописец независимого Казахстана. В десяти томах его «Записок редактора» запечатлены важнейшие события истории Павлодарской области и страны с 1988 по 2017 год. В интервью «Звезде Прииртышья» Юрий Дмитриевич рассказал о самых интересных фактах из его летописи.
Бунт против БВК
– Первое крупное событие, с которым вы столкнулись на посту редактора, – это протесты павлодарцев против строительства комбината по производству белково-витаминного концентрата – питательной добавки к кормам. Вы много писали об этом.
– Я был знаком с организатором строительства комбината Рузилом Гарифуллиным, и он меня привлёк в качестве пропагандиста этой идеи. Я написал статью «Биосинтез прописывается в Павлодаре». Потом оказалось, что аналогичный завод есть в городе Кириши под Ленинградом, это производство вредно для здоровья, выбросы вызывают аллергию. Горком партии сформировал группу специалистов и меня туда включил. Против БВК выступило местное телевидение – Лилия Фёдоровна Лещинская и общественный деятель Павел Лихачёв. Мы поехали в Кириши и Белоруссию, где работал такой же завод и технологии были на высочайшем уровне. Сделали несколько материалов об этом, и поднялся шум на весь Союз.
Минмедбиопром СССР прислал в Павлодар группу специалистов во главе с первым заместителем министра. И мы с ними на серьёзном уровне дискутировали в редакции «Звезды Прииртышья», главным образом я, потому что был в теме.
Рабочие тракторного завода собрали четыре с половиной тысячи подписей против комбината. В конечном счёте местные власти приняли решение об отказе строительства. Эту историю я описал в очерке, который вошёл в книгу «Уроки демократии». Это было одно из выдающихся событий в моей жизни и общественной жизни Павлодара.
Поворот рек Сибири
– Это был первый успешный демократический протест в Павлодаре. Хотя подобные в СССР случались и раньше. Например, против поворота сибирских рек в высыхающие Арал и Каспий.
– Это моя тема. Лет десять назад я написал материал «Забытые мегапроекты 20 века». Когда вышла эта публикация, мне позвонил наш гидромелиоратор Токтар Айтымович Басабиков. У него был альтернативный проект, который в десятки раз дешевле, так как использовал складки местности. Его приглашали в Москву и были потрясены – он ломал всю их систему. У Басабикова было много других проектов, по которым в Павлодарской области можно орошать до миллиона гектаров.
После долгих дискуссий Горбачёв закрыл проект поворота рек. Но прошли годы, и возник мэр Москвы Юрий Лужков с тем же предложением, так как воды в Центральной Азии не хватает, и эта проблема будет нарастать. Его поддержал Назарбаев. Потом оба ушли, и проект опять забыли. Но я думаю, что к нему ещё вернутся. С месяц назад я получил письмо от научного сотрудника из Нижнего Новгорода. Он просил поделиться информацией о проекте поворота сибирских рек. Значит, вопрос актуален.
Закрытие полигона
– Ещё одной вехой в истории нашей страны было закрытие Семипалатинского ядерного полигона. Расскажите об этом.
– Я был на предпоследнем подземном взрыве ядерной бомбы в трёх километрах от эпицентра. Это было в августе 1989 года. Когда закипели страсти вокруг полигона, была организована показательная поездка на подземный ядерный взрыв. Из Павлодара отправилась группа журналистов. Там присутствовали генералы из Москвы. Нас доброжелательно встретили, рассказали, как производятся взрывы.
Раньше, когда проводились испытания, мы в Павлодаре чувствовали, как качались дома. Во время взрыва на полигоне земля ходила под ногами, как в переходе между вагонами, хотя взрыв был небольшим – до 20 килотонн. Всё прошло штатно. Тут же появились тракторы, стали заливать трещины бетоном. Тут же барражировали вертолёты – замеры делали. Я написал подробный отчёт о технологии взрыва. Там я призывал к открытию всех данных.
– Как вы относитесь к возвращению земель полигона в сельскохозяйственное пользование?
– Военные говорили нам, что там до сих пор есть очень заражённые участки, где период распада радиоактивных веществ до тысячи лет, а есть относительно чистые. Я за возвращение незаражённых территорий в сельскохозяйственное назначение. Там не нужно сеять хлеб и картошку, но там есть травы, на которых можно пасти скот. За исключением тех участков, которые должны быть огорожены.
Секретные производства
– Во времена СССР в Павлодаре были секретные производства. Что вы знаете об этом?
– Я много лет общался с директором нашего химзавода Сапарбеком Султановичем Беркетовым. Это было секретное производство. Из-за него Павлодар, начиная с семидесятых годов и до распада Советского Союза, был закрытым городом. Туристам сюда ездить нельзя было, иностранцам только по специальному разрешению.
Кроме хлора и соды, завод выпускал разные компоненты для оборонки – для баллистических ракет и облицовки ракетоплана «Буран». Беркетов на Лубянке подписывал бумагу о неразглашении по высшей категории секретности, и сколько я его не просил, даже когда уже всё было открыто, тайны не разглашал. Беркетов мне сказал, что Павлодар был в числе городов СССР, на которые были нацелены ракеты НАТО и США. Если что, от Павлодара осталось бы мокрое место. В начале 80-х в Павлодаре готовилось производство химического оружия. Когда завод вступал в действие, главный санитарный врач не подписал документы о согласии, но завод запустили без его решения.
Для секретного производства готовилась отдельная площадка с вольером для животных, на которых должны были испытывать эти отравляющие вещества. А потом была заключена международная конвенция о запрете химического и бактериологического оружия, и предприятие остановили. В конце существования Советского Союза сюда приезжали американские делегации и фиксировали, что никакого химического оружия здесь не производится.
– Бывший павлодарец Данко Приймак, который раньше работал на ПТЗ, а потом в оборонной промышленности США, писал в американской прессе, что на тракторном в 80-х годах действовало секретное производство импульсных генераторов. Как он предполагал – это были двигатели для советских летающих тарелок. Это что-то из области фантастики?
– Я сильно сомневаюсь, что было такое производство. Я хорошо общался с Юрием Алексеевичем Лузяниным, гендиректором тракторного завода. Об этом было бы известно. На тракторном заводе было испытано не менее уникальное изобретение нашего академика Фёдора Константиновича Бойко – электрорезонатор, который многократно экономит электроэнергию. Это выдающееся изобретение, по-моему, достойно Нобелевской премии.
На излёте Советского Союза Бойко представил его в Совете Министров СССР. По распоряжению председателя Совмина Рыжкова создали экспертную комиссию и запустили на тракторном заводе опытную установку, которая показала выдающиеся результаты. Потом распался Союз, и изобретение стало ненужным. Производителям электроэнергии это невыгодно.
Путч и развал СССР
– Детонатором для развала СССР стал августовский путч 1991 года. Как отреагировали на это событие в Павлодаре?
– Честно говоря, я не воспринимал это как путч. Потому что объявили о своих намерениях и программах люди, которые были на высших государственных постах. На вопрос, что с Горбачёвым, говорили, что он болен и когда придёт в себя, снова вернётся к своим обязанностям.
Я в то время был не только членом обкома партии, но и членом бюро – руководящей верхушки. Первый секретарь обкома Борис Васильевич Исаев нас собрал и говорит: нам рекомендация пришла из ЦК КПСС поддержать ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению – прим. авт.).
– Как на это отреагировали члены бюро?
– Кто-то сразу сказал: на предприятиях поддерживают, что надо наводить порядок. Кто-то из правоохранителей: это какой-то странный орган создан, там должна быть процедура – заседание Верховного Совета и так далее. А кто-то сразу заявил, что это попытка незаконного захвата власти и нужно этому противостоять. Через три дня зачинщики путча были арестованы, вернулся Горбачёв.
– В итоге комитет в поддержку ГКЧП в Павлодаре был создан?
– ГКЧП и секретариат ЦК КПСС рекомендовали создать в областях комитеты в поддержку, но у нас он создан не был. Исаев собрал всех руководителей, от которых зависело жизнеобеспечение области – вода, свет и так далее, чтобы жизнь продолжалась. Но там речь не шла о поддержке ГКЧП. Был список тех, кто участвовал в этом заседании. Потом кто-то передал его в Москву. В Павлодар приехало центральное телевидение, и это выросло в требование к Исаеву об отставке.
– «Звезда Прииртышья» освещала августовские события?
– Наша газета в те годы выходила три раза в неделю, а для того, чтобы успевать за событиями, перешла на каждодневный выпуск. Мы опубликовали все решения ГКЧП. Такая была система – нам поступали материалы из Алма-Аты и Москвы с литерой «Обязательно для печати». Но даже с пятиразовым выпуском мы с информацией опаздывали, потому что ситуация постоянно менялась.
– ГКЧП продержался три дня. Что было в Павлодаре потом?
– Здесь началась невероятная буча. Состоялась внеочередная сессия областного совета, где я тоже был депутатом. Там объяснился Исаев, сказал: да, совещание состоялось, но это не было поддержкой. Но и этого было достаточно, чтобы отрешить его от власти, хотя депутаты его поддержали.
Тогда же состоялся партхозактив. Один из секретарей обкома потребовал моей отставки за то, что мы якобы поддержали ГКЧП. Я выступил и сказал, вы в газете ни одной строчки в поддержку не найдёте. Он мне: но вы же опубликовали решения ГКЧП. Я говорю: а каким образом вы бы узнали о них, если бы мы это не опубликовали?
В «Звезде Прииртышья» тогда было более ста тысяч подписчиков, а он требовал моей отставки. Я говорю, если хотя бы половина наших подписчиков потребует моей отставки, я, может, уйду, но и то подумаю, потому что у меня обязанности перед другими пятьюдесятью тысячами. В зале раздался смех, полемику он проиграл.
– Что вы почувствовали, когда не стало СССР?
– Это я воспринял как личную трагедию. В первой книге записок «Хроника смутного времени» много деталей, как всё это происходило. Как бессовестно, цинично вели себя многие люди, как из руководящей верхушки Советского Союза, так и республик. Это было одно из самых-самых событий, которое меня до сих пор не отпускает.
Министерство правды
– Сегодня мы запросто говорим и пишем на острые темы. Это большое достижение демократии и свободы слова. А как вы работали в условиях цензуры? Расскажите об управлении по охране государственных тайн в печати, так называемом Лито.
– Когда я стал редактором, мне передали кучу книжечек для служебного пользования, которые я не имел права никому показывать. Это были инструкции, о чём газета не может писать. И чего там только не было – показатели смертности населения, валовая продукция предприятий и так далее. Перед тем, как газета выходила в печать, сотрудник Лито её вычитывал и вычёркивал всё, что входит в перечень запрещённых сведений. Однажды на бюро обкома мне поставили в вину, что я опубликовал данные об уровне падежа скота в области.
Что касается химзавода, о нём могли упоминать только две газеты в СССР – «Звезда Прииртышья» и «Кызыл ту» (ныне «Сарыарка Самалы» – прим. авт.). Хотя химзавод много делал для Павлодара. Управление по охране государственных тайн работало от Москвы до районных газет. Всё, что готовилось к печати и выходу в эфир, должно было сначала получить одобрение Лито.
Керенский и Хемингуэй
– Я знаю, что вам приходилось интервьюировать многих известных людей – политиков, учёных, людей искусства. Какая встреча наиболее запомнилась?
– Встреча с журналистом-международником Генрихом Боровиком. Он прибыл в Павлодар с агитпоездом «Комсомольской правды». Я только начинал работать в «Звезде Прииртышья». Мне понравилось, как он себя вёл – никакой звёздности.
Боровик работал в Нью-Йорке в Агентстве печати «Новости» и узнал, что здесь же живёт Александр Керенский – беглый глава Временного правительства 1917 года. Боровик решил записать с ним интервью, но не мог настроиться на встречу – к кому я иду? Потом решил, что идёт к Керенскому, как в музей. Он экспонат исторического музея, и тем интересен.
У них был большой разговор, и на прощание Керенский попросил: скажите там, что я не бежал из России в дамском платье, я уехал в машине американского посла. То есть он из-за этих слухов всё время переживал.
Также Боровик встречался с писателем Эрнестом Хемингуэем, когда тот жил на Кубе. Боровик туда приехал с Анастасом Микояном, председателем Совмина СССР. А Хемингуэй неплохо относился к Советскому Союзу. Микоян, чтобы завязать с ним разговор, подарил писателю сувенирную водку с пробкой. Хемингуэй кинулся искать штопор, а Боровик взял бутылку, хлопнул её по донышку, и пробка вылетела. Хемингуэй был впечатлён, потом позвал его на рыбалку, и они целый день провели на яхте.
Судьба уберегла
– Почему вы связали свою жизнь с Павлодаром?
– Я всю жизнь проработал в «Звезде Прииртышья», но много лет сотрудничал с «Казахстанской правдой». Меня несколько раз приглашали собкором в другие города, но всегда что-то мешало переезду. Я думаю, судьба меня уберегла, что я никуда не уехал и здесь остался. В Павлодаре я стал тем, кем стал – у меня прекрасная жена, на которую можно молиться, у меня отличные дети, у меня масса друзей, здесь родились мои книги.
Фёдор КОВАЛЁВ.
Фото из архива Юрия ПОМИНОВА.