15 маленьких павлодарцев с начала года попали в детскую областную после падения с высоты. К счастью, в этом году обошлось без летальных исходов. Но это только статистика по детской областной. По области же есть случай падения ребёнка с высоты, закончившийся трагедией. Притом что и родители были все дома, и высота вроде была не такая уж большая – второй этаж. Но ребёнок скончался.
«Где мой мишка?»
Нейрохирург Павлодарской областной детской больницы Талгат Касымбеков вспоминает случай из своей зарубежной стажировки по нейрохирургии. Когда настало время вопросов-ответов, он поинтересовался у профессора-спикера, как тот ведет детей с травмами после падения с высоты. И был немало удивлен, что зарубежный коллега не сразу взял в толк, о каком падении с высоты идет речь.
– Оказалось, что в Европе вообще не бывает такого, чтобы дети выпадали из окон многоэтажных домов. Их профессор, узнав, что мы то и дело сталкиваемся с такой практикой, был в настоящем шоке. А я в свою очередь был в шоке оттого, что случаи падения из окон детей характерны, получается, только для стран Содружества и их вообще можно исключить, – рассказывает павлодарский врач.
На самом деле это очень показательный пример уровня родительской ответственности на Западе и у нас. Ведь дети везде одинаковы – непоседы и любознайки. И можно предвидеть и предотвратить возможные последствия детского любопытства, а можно понадеяться на авось. А потом, не приведи Господь, кусать локти от безысходности и надеяться на чудо.
Кстати, о чудесах. У Талгата Касымбекова, как и у его коллеги – детского онкогематолога Ольги Ким (см. «Доктор тоже плачет», «Звезда Прииртышья» от 11 июля), тоже есть свои истории удивительного выздоровления пациентов. Одна из них как раз связана с падением с высоты.
…Малышка выпала из окна 4-го этажа. В больницу ее доставили в тяжелейшем состоянии. На фоне травмы головы ребенок впал в кому.
– Повреждения у девочки были очень серьезные. И с каждым днем состояние в динамике ухудшалось и ухудшалось. И вдруг на пятый день девочка без всякой операции открывает глаза и как ни в чем не бывало спрашивает: «А где мой мишка?» А этого мишку ей сразу из дома привезли, попросили, чтобы он был вместе с ней в реанимации, поскольку дома с ним девочка не расставалась. Так она потом с этой плюшевой игрушкой и лежала всё время – сначала в реанимации, потом в нашем отделении и домой ушла с ней. И даже не плакала ни разу и не капризничала, как это обычно бывает, когда дети остаются в палате без родителей, – рассказывает свою чудесную историю нейрохирург.
Единственный и незаменимый
Но есть и такие случаи, которые и хочется забыть, да никак не получается. Один из них пришелся как раз на первое дежурство Талгата Касымбекова в качестве нейрохирурга (вообще, по специальности он детский травматолог, а по нейрохирургии прошел специализацию). Это ДТП, к слову, шокировало тогда весь Павлодар. Машина, в которой ехала семья с ребенком, стояла на светофоре, когда в нее сзади на всей скорости влетела другая иномарка. Травмы, несовместимые с жизнью, получила девочка, которая спала на заднем сидении. В больницу, находящуюся совсем рядом с местом происшествия, ее привезли еще живой. Но медики были бессильны помочь.
– Картина была не для слабонервных. А я только заступил на свое первое нейрохирургическое дежурство. И это было настолько сильное потрясение, что я до сих пор, столько лет прошло, не могу забыть этот случай. И, наверное, не забуду никогда. Мозг человека ведь так устроен: он помнит самые яркие моменты и самые плохие, – говорит мой собеседник.
Парадоксально, но, несмотря на огромный шок, после первого же дежурства Талгат Касымбеков не передумал работать в нейрохирургии, где по сравнению с его родной травматологией и ответственности больше, и риск зашкаливает, и в отпуск в дальние края не съездишь, и в зарплате теряешь.
Дело в том, что Талгат Касымбеков – единственный детский нейрохирург на всю область, а потому должен быть всегда в пределах досягаемости, чтобы при необходимости даже в свой законный выходной или отпуск срочно примчаться в больницу.
– Если честно, с материальной точки зрения мне совсем не выгодно заниматься нейрохирургией, потому что по этой специальности у меня нет категории, в отличие от травматологии, где у меня первая категория. Но нейрохирургия – это такая тонкая наука, в которой хочешь совершенствоваться снова и снова, – признается врач.
На уровне столицы
Тем более когда оснащение позволяет. Начиная с октября прошлого года Павлодарская областная детская больница при содействии Казахстанского общества детских нейрохирургов и общественного фонда «Қазақстанхалқына»месяцзамесяцемполучаетсовременныекомплектыдляхирургическихманипуляцийнаголовноммозге. Померепоставокоборудованиеприходитчастями, ноужесейчасможносуверенностьюсказать –поуровнюоснащениядетскоеотделение нейрохирургии в Павлодаре не уступает даже столичным центрам.
– Раньше у нас уходило как минимум полтора часа на вскрытие черепной коробки во время операции на головном мозге, потому что мы делали это вручную. Сейчас нам закупили краниотом, он электрический. Теперь мы на эту же самую манипуляцию тратим от силы 20 минут, что существенно увеличивает шансы на благополучный исход, если, например, идет отек мозга и черепную коробку нужно вскрыть максимально быстро, – перечисляет нейрохирургические новинки Талгат Касымбеков.
Значительно облегчает работу нейрохирургам и нейромонитор, своеобразный «ремень безопасности», позволяющий контролировать весь хирургический процесс, чтобы не повредить моторные зоны.
– Это вообще чудо-аппарат, мечта любого нейрохирурга, – говорит Талгат Касымбеков.
– Вот только нейрохирурги, похоже, совсем не мечтают работать в детской нейрохирургии. Один специалист на всю область – это ведь мало, – пытаюсь я вывести разговор на проблемы отрасли.
– Это катастрофически мало! – соглашается мой собеседник. – Но не хотят молодые специалисты работать с детским контингентом, ссылаясь на то, что это очень тяжело в том плане, что дети плачут, а если совсем маленькие, то и не говорят. Они не могут рассказать о своем состоянии, самочувствии. Но, думаю, решающую роль здесь играет ответственность. Она здесь совсем другая, чем если бы ты оперировал взрослых, – делится своим мнением единственный детский нейрохирург Павлодарского Прииртышья.
– Но вы ведь не побоялись этой ответственности?
– Я изначально был нацелен на работу именно с детьми. Сложно сказать, что этому способствовало. Возможно, в какой-то мере принять такое решение мне помогла практика во взрослом стационаре. Тогда я для себя решил, что не хочу работать со взрослым контингентом, поскольку в травматологии это нередко люди в алкогольном опьянении. А нейрохирургию потом выбрал, наверное, потому что адреналина мне не хватало, – говорит улыбаясь врач.
«Золотой скальпель» за невозможное
О любви к профессии Талгат Касымбеков говорит по-мужски скупо, как бы невзначай. Но без нее вряд ли можно работать в ущерб зарплате и без возможности выехать дальше пределов города. Да и «Золотой скальпель», высшую награду любого хирурга, без любви к профессии тоже не получишь. Тем более в таком молодом возрасте. Талгату Касымбекову всего 37 лет. А «Золотой скальпель» он получил и того раньше – в 2021 году за то, что сотворил, казалось бы, невозможное. 8-летний ребенок в деревне возился с мотоциклом: то ли сам пытался его починить, то ли помогал кому-то. И в какой-то момент рабочая часть машины засосала руку мальчугана. В результате ребенку оторвало кисть. Талгат Касымбеков с командой сумел не только ювелирно пришить ее назад, но и сделал это так, что кисть полностью сохранила все свои рабочие функции. В хирургии это просто высший пилотаж.
…Талгат Касымбеков, впрочем, как и все его коллеги, очень суеверный. Никогда он, передавая смену, не желает хорошего дежурства кому бы то ни было. И сам не хочет слышать эту фразу в свой адрес.
– За это можно не то что тапками закидать, но даже и побить. Про побить, конечно, утрирую, но хорошего дежурства мы и впрямь друг другу никогда не желаем. Это считается знаком того, что дежурство как раз будет не самым хорошим, – рассказывает про хирургические суеверия павлодарский врач.
Хуже, чем пожелать хорошего дежурства, может быть только ненароком упавший инструмент во время операции. Талгат Касымбеков считает эту примету самой работающей и самой нехорошей: упало что-то из инструментария – будь готов к худшему.
Хороших дежурств мы желать не будем. А вот родительской осмотрительности хочется пожелать вдвойне. Тем более, как показывает зарубежный опыт, от нее зависит ой как много. А в случае с окнами – то и вообще всё.
Ирина ВОЛКОВА.
Фото из открытых источников и предоставлено Павлодарской областной детской больницей.