Летом у археологов самая горячая пора полевых работ. Обычно сезон длится с апреля по ноябрь. К выезду на раскопки готовятся и учёные Института археологических исследований Маргулан университета (далее – ИАИ). Мы застали их за консервацией археологических фондов (в здании института начинается ремонт) и успели узнать о новых археологических находках и открытиях.
В институте под руководством историка и археолога Тимура Смагулова работает крепкий коллектив профессионалов, преданных своему делу, – это археологи Талгат Айлыбаев, Аскар Абильдин, Владислав Голоденко, Елена Тушева, Татьяна Крупа, Наталья Романчева, руководители Центра биоархеологии Сергей Титов и учебно-исследовательского комплекса «Маргулантану» Енлик
Абеуова. Как сказал Тимур Нурланович, если написать сразу обо всех направлениях работы института, то выйдет небольшая книга. Поэтому мы решили сделать серию статей. Начнём с археологии.
О чём говорят жуки?
В этом году учёные ИАИ первыми в Казахстане стали применять археоэнтомологию – изучение древних насекомых в захоронениях – и уже сделали первое любопытное открытие. Исследования ведутся в созданном при институте Центре биоархеологии под руководством профессионального биолога Сергея Титова.
– В нашем центре идут исследования археологических находок по трём направлениям – антропологии, археозоологии и археоэнтомологии, – рассказывает он. – Антрополог играет ключевую роль в исследовании человеческих останков. Его задача – выяснить возраст, пол, этническую принадлежность и состояние здоровья. Это помогает узнать, чем питался и болел человек в древние времена, какие перенёс травмы, в каких социокультурных и экологических условиях прошла его жизнь. Археозоолог анализирует кости животных, определяет их виды, возраст, пол, заболевания и даже питание. Выявляет взаимосвязи между человеком и животными, что даёт понимание, как использование животных влияло на жизнь древних обществ.
Об археоэнтомологии нам рассказали старшие научные сотрудники Института систематики и экологии животных Сибирского отделения РАН из Новосибирска. Группа российских энтомологов начала сотрудничество с ИАИ в феврале текущего года. Это их второй приезд.
Мы застали учёных за исследованием грунта, взятого с первых слоёв одного из погребений кургана возле села Байдала, где в 2016 году археологи ИАИ нашли кимакскую колесницу. В Байдале расположен комплекс захоронений, сейчас идёт вскрытие одной из могил.
Сначала энтомологи промывают и сушат грунт, потом под микроскопом-бинокуляром выбирают из него мельчайшие хитиновые останки насекомых. Затем их промывают и монтируют на плашки для дальнейшего определения вида – это и есть конечная цель исследований.
– Традиционно археологические раскопки были направлены на артефакты, но современная археология требует комплексного подхода, когда наряду с артефактами пытаются воссоздать полную картину, как жили люди прошлого, – рассказывает кандидат биологических наук Роман Дудко. – В этом помогают смежные дисциплины. Одна из них – энтомология. Мы, энтомологи, занимаемся насекомыми, в том числе древними. Нас пригласили посмотреть, есть они или нет и что по ним можно сказать.
– Что могут рассказать вам насекомые?
– Сведения, которые можно получить по насекомым, можно разделить на три группы. Первая – это те, которые случайно оказываются в могиле: виды, которые обитали на этой территории, когда проходило захоронение. Видов много, и каждый обитает в определённых условиях, при определённой температуре и влажности. Их анализ помогает воссоздать окружение и климат, в котором они существовали. Вторая группа – синантропные виды насекомых, которые жизненно связаны с людьми: паразиты, вредители и так далее. О них известно очень мало, а в Казахстане вообще ничего. По этому региону опубликованных данных нет. Наши исследования по архиоэнтомологии, можно сказать, пионерные. Всё, что мы найдём, будет интересно. Третий комплекс насекомых – некробионтный, он связан с разлагающимся телом. Поскольку насекомые – переработчики органики, в захоронениях этот комплекс присутствует. Он нам наиболее интересен.
О предварительных результатах исследований насекомых с новых раскопок в Байдале рассказала Анна Гурина, старший научный сотрудник новосибирского института:
– Основной акцент в нашей работе сделан на некробионтных насекомых, потому что в погребении Байдала, с которым мы работали в феврале, 90 процентов комплекса насекомых связано с телом умершего, – говорит она. – Также нам для сравнения дали фрагменты насекомых, взятых из захоронения в Центральном Казахстане. Мы попытались установить, есть ли различия в этих комплексах, потому что для каждой стадии разложения тела соответствует свой комплекс насекомых. В кургане Байдала тело, судя по всему, до погребения пролежало больше месяца на поверхности земли. Там большую часть составляют насекомые последних стадий разложения – взрослые особи жуков троксов. Они питаются только сухими останками. Только потом скелетированное тело предали земле. Мы предоставили энтомологический аспект, и дальше коллеги-археологи могут подвести какую-то свою интерпретацию того, как в те времена происходило погребение. Потому что фрагменты насекомых с захоронения из Центрального Казахстана указывают на то, что тело пролежало на поверхности два-три дня, не больше. Комплексы насекомых позволяют отследить такие вещи, даже если погребениям более тысячи лет.
Возвращение истории
На мартовском курултае Президент РК Касым-Жомарт Токаев распорядился усовершенствовать законы в сфере археологии и вернуть в казахстанские музеи исторические артефакты из-за рубежа и частных коллекций. В ИАИ от граждан нередко поступают случайные археологические находки. Их принимает и исследует в лаборатории главный хранитель археологических фондов Елена Тушева.
На днях к ней в институт принесли два бронзовых предмета, обнаруженных вблизи села Каратогай (бывшее Комарицино) – это навершие пехотного палаша 19-20 веков и средневековое копьё кимако-кипчакского периода 9-11 веков.
– Месяц назад нам передали копьё, найденное на территории Баянаульского района в окрестностях села Торайгыр, где я много работаю на раскопках, – рассказывает Елена Тушева. – Там при строительстве дома вывернули кусок земли и обнаружили копьё. Это прекрасный образчик бронзолитейного искусства эпохи поздней бронзы раннего железного века – это переход от эпохи бронзы к сакскому времени – 10-7 века до нашей эры. Копьё могло использоваться как для войны, так и для охоты. Изделие после того, как было отлито, обрабатывалось ковкой и шлифовалось для усиления проникающей способности и придания эстетического вида. Проведя неразрушающий анализ и выяснив состав металла, с большой вероятностью будет возможно определить место изготовления предмета.
Археолог сетует, что большинство артефактов принесено очищенными, а значит, потерявшими ценную для археологов информацию. Не так давно в институт принесли копьё-нож эпохи бронзы 15 века до нашей эры. Его нашли в песчаных дюнах Абайской области в районе Семипалатинска. Копьё настолько понравилось новым обладателям, что они отполировали его до блеска, уничтожив следы изготовления.
Или случай с коротким мечом-акинаком шестого века до нашей эры из села Дмитриевка Успенского района – его принесла местная жительница Тамара Владимировна Решетняк. Десять лет назад этот ржавый клинок нашёл её сын при распашке поля. С тех пор раритет валялся в гараже среди инструментов, пока женщина не обратила на него внимание. Она поняла, что вещь древняя, и показала находку местному краеведу, а тот связался с институтом. К сожалению, точное место обнаружения артефакта, как и в большинстве случаев, неизвестно. Придётся проводить разведку всей местности.
– Обыватели считают, что археологам нужны вещи, а на самом деле им нужен контекст, в котором они найдены, – объясняет Елена Тушева. – Поэтому любое вмешательство в археологический объект вносит сумятицу в те выводы, которые мы получаем, путаницу в нашу древнюю историю. Исследования будут точнее, если мы будем знать, откуда эта вещь происходит, где она лежала, на какой глубине, какие сопутствующие вещи с ней находились. Даже остатки маленького жучка или семечка могут раскрыть массу информации. А если из этого контекста вещь извлечена, она теряет порядка 80 процентов информативности, становится просто древним предметом.
Поэтому Елена Тушева просит граждан сразу сообщать о своих археологических находках в Институт археологических исследований. Во-первых, тогда артефакты будут надёжно сохранены и их увидит больше людей, во-вторых, история Казахстана пополнится новыми сведениями.
– Многие люди спрашивают, неужели у нас есть археология? Археология есть везде, потому что у всех есть прошлое, – рассуждает Елена Тушева. – Если мы не будем бережно относиться к своему прошлому, мы будем людьми без прошлого, и ничего противопоставить Помпеям, Риму не сможем, хотя культура степей Казахстана им ничем не уступает.
Анонс: в следующем выпуске читайте интервью с руководителем учебно-исследовательского комплекса «Маргулантану» Енлик Абеуовой об уникальных находках в области маргулановедения – ещё не опубликованных рукописях отца казахстанской археологии, академика Алькея Маргулана.
Фёдор КОВАЛЁВ.
Фото автора.