Среди основных проблем сельского хозяйства Казахстана Минсельхоз на своём официальном сайте коллективно называет довольно большую долю в АПК страны личных подсобных хозяйств, производящих, кстати, более половины животноводческой продукции. Тут, конечно, можно поспорить – благо это или нет, всё же ЛПХ обеспечивают какую никакую занятость сельчан и скромные доходы на жизнь. Вдобавок дают более половины продукции животноводства. И всё это без государственной поддержки.
Производитель стал проблемой
А что будет, если ЛПХ в одночасье исчезнут? Нам не первый год внушают – мол, кооперативы станут им достойной заменой. Попробуем разобраться. Для начала учтём: по всем оценкам, у нас в стране продолжается угрожающими темпами выезд сельских жителей в города. Как показала перепись прошлого года, за 13 лет доля сельского населения в стране заметно сократилась – с 43,9 до 38,8 процента. На начало нынешнего года в деревне жили семь с половиной миллионов казахстанцев. О причинах мы говорили на своих страницах совсем недавно, если кратко, это изношенность или отсутствие социальной и коммунальной инфраструктуры, сравнимой с городской. А главное, наверное, – люди не видят для своей дальнейшей жизни благоприятных перспектив. В том числе и своего финансового состояния. Вот и уезжают потенциальные производители продовольствия, и в такой обстановке решать задачи продовольственной безопасности нужно вдумчиво, не с наскока, и желательно без пустого теоретизирования. А именно его мы пока ощущаем в разговорах о спасительной миссии кооперативов, которые должны расти как грибы после дождя, но на деле тиражируются чрезвычайно медленно. А кто-нибудь анализировал, почему так происходит, если в теории всё виделось благолепно и прекрасно?
Хлеб насущный для крестьян, да и для любого гражданина страны со скромным достатком, – это по сути вопрос жизнеобеспечения, наравне с товарами социальной важности. Это, надеюсь, всем понятная аксиома. Но особенно остро это видится в условиях затянувшейся инфляции. Не сказать, чтобы этого не понимали в верхах, ведь неслучайно для развития и стимулирования сельского хозяйства у нас принята Концепция развития сельских территорий на 2023-2027 годы. В ней предусматривается расширять кооперацию в АПК. Считается, что, участвуя в кооперации, сельчане смогут увеличить производительность своих личных подсобных хозяйств, а значит, перейти на полную занятость и повысить свои доходы. Откуда взялась такая уверенность? Ну да: вдохновляет пример нескольких сотен по-настоящему состоявшихся кооперативов, переживающих сегодня свой расцвет. Но оговоримся, это кооперативы, создававшиеся на базе объединения уже действующих крестьянских хозяйств, а не ЛПХ. И потом, у нас есть более успешные ТОО и крестьянские хозяйства, сумевшие создать хорошую производственную базу и сплотившие коллективы специалистов. И, наверное, надо расценивать кооперативы как одну из форм собственности, достаточно эффективную, но одну из нескольких равноправных, действующих в АПК. А если уж им создаются особые условия в смысле доступа к господдержке, то это, согласитесь, уже неравноправная конкуренция. И в такой ситуации трудно говорить – что лучше или хуже для сельчанина. Это говорю, отнюдь не умаляя всех достоинств кооперативного движения.
Правильно ли поняли?
А пока мы говорим о важном субъекте агробизнеса страны – об ЛПХ, которые стали считаться одной из главных проблем. Производя при этом, напомню, около половины животноводческой продукции в республике. Ещё в первом своём Послании народу Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил о необходимости проведения реформы агропромышленного комплекса. Президент предлагал сформировать семь крупных экосистем по производству и переработке мяса, фруктов, овощей, сахара, зерновых, масличных культур, молочной продукции. Они должны стать центральными элементами создания добавленной стоимости. Вот от этих посылов всё сейчас и вертится.
Но видим ли мы действительно реформу или всё-таки косметические мазки к прежним подходам? Тут можно рассуждать как угодно. Но не отнять одного: старая проблема, касающаяся развития потенциала личных подсобных хозяйств, решается больше на словах. А ведь Глава государства прямо говорил: «Необходимо задействовать потенциал личных подсобных хозяйств. Личное подворье может обеспечить возможность миллионам сельчан получать доходы. Нужно вовлекать их в создание региональных продуктовых хабов».
Вот у нас и решили действовать через создание кооперативов, пока, к сожалению, эта идея идёт со скрипом. А Президент дал задание Правительству подготовить пакет мер по стимулированию кооперации на селе в рамках программ субсидирования и налоговых льгот, тогда же Глава государства отметил необходимость реформирования АПК с уходом от сырьевой направленности и развитием складской и транспортной инфраструктуры. В Минсельхозе, поразмышляв немного, решили снять все вопросы принятием Закона «О личном подсобном хозяйстве», он де должен создать условия для эффективного развития села. Закон после бурного обсуждения приняли без учёта однозначного мнения самих глав личных подсобных хозяйств, не соглашавшихся с нормами, принуждающими их объединяться для участия в программах льготного финансирования АПК.
Закон действительно дискутировали долго, много копий сломали по поводу неравенства ЛПХ по сравнению с другими. Оно сохраняется десятилетиями и закреплено уже законом об этих самых ЛПХ. При этом необходимость законодательных основ деятельности личных подсобных хозяйств для всех была очевидной. Сегодня в стране насчитывается до 1,6 миллиона ЛПХ, ими производится в среднем на 2,6 триллиона тенге продукции сельского хозяйства, или 41 процент. Однако этот вид деятельности долго оставался не урегулирован отдельным законодательным актом, непонятен был статус ЛПХ. Теперь всё это вроде бы есть. А толку?
Оправдал ли ожидания сельчан, выращивающих сельскохозяйственную продукцию на своих подворьях, этот закон? В чём-то – да, но по вопросам доступа к субсидиям и льготным кредитам однозначно не оправдал. Как и по доступу к пастбищам и равенству в доступе к государственным инструментам поддержки организованных хозяйств и ЛПХ, которые отнесены сейчас к разряду неорганизованных.
Теперь личному подсобному хозяйству определён его статус как вид непредпринимательской деятельности. Местные исполнительные органы наделены конкретными дополнительными полномочиями в части создания условий для развития ЛПХ, прежде всего это касается вопросов обеспечения пастбищными и сенокосными угодьями. Усилена ответственность по вопросам развития ЛПХ, введена норма отчётности акимов перед жителями села по этой теме.
То есть дали юридическое понимание личного подсобного хозяйства – мол, что вам ещё нужно? Да нужно узнать, что это даёт конкретному владельцу ЛПХ – только и всего. Сможет ли он пользоваться субсидиями, иметь доступ к льготному кредитованию по программам поддержки села? Вот о чём шла речь в предложениях сельчан. Но вопреки чаяниям тысяч сельских жителей, имеющих скот на подворье, ЛПХ с подачи Минсельхоза, инициировавшего этот закон, так и не получили доступа к государственным мерам поддержки. В том статусе они сейчас и остаются. Гора родила мышь! Но зато главам ЛПХ говорят: не всё так плохо, как вы думаете. На самом деле законом заложена законодательная основа для оказания ЛПХ мер государственной поддержки, но поддержка пойдёт через кооперативы. Так что объединяйтесь, господа крестьяне.
Но они ведь действуют!
А если сказать проще и яснее, то, как и прежде, государственная помощь обусловлена необходимостью объединиться в кооператив. И это несмотря на нашу же неудачную практику, ещё совсем недавнюю, создания кооперативов под нажимом государства. Даже мелкие и средние хозяйства с трудом, да и то редко, объединялись. А как убедить объединиться личные хозяйства? Какая работа для этого потребуется с учётом ментальности глав ЛПХ – кто-нибудь знает, уже выстроили алгоритм действий? Хотя бы приблизительный, но пошагово. Вряд ли. Ход событий говорит об ином: людям просто сказали – мол, деньги можно будет получить, но через кооператив. И вот теперь подумаем не спеша: стало это обязательное условие пряником для сельской кооперации или всё-таки барьером на пути развития личных подсобных хозяйств?
Как ни крути, а тема развития кооперации на селе остаётся довольно актуальной и для властей, и для фермеров. Еще семь лет назад принят закон о сельскохозяйственных производственных кооперативах. Но они почему-то (никто не скажет, по какой причине?) не получили должного развития. В первые годы, конечно же, с участием властей, да что там – под их нажимом, в области создали больше сотни сельскохозяйственных производственных кооперативов. И какова их судьба? После кампании их создания по принципу «давай-давай, там видно будет!» с подачи Минсельхоза, заявившего о наличии сотен «бумажных» кооперативов, наступило отрезвление. А потом из-за недостатка программ финансирования и субсидирования СПК их ряды в области сильно поредели, и сейчас в Павлодарском Прииртышье осталось около четырёх десятков более или менее успешных СПК.
Правда, для кооперативов есть и хорошие новости. Запускается республиканский проект по развитию сельскохозяйственной кооперации. Как говорили в облсельхозуправлении, в нынешнем году области под это должны выделить до полутора миллиардов тенге. Дали или нет – пока неизвестно. А ведь одной из причин медленного развития кооперации сами кооператоры-крестьяне как раз называют отсутствие реальной и неопосредованной поддержки со стороны государства, нет дешёвых кредитов, неправильно выстроена налоговая политика. К примеру, субсидии, выделяемые сельхозтоваропроизводителям, в Налоговом кодексе определяются как доход, хотя на деле субсидии лишь покрывают, и то частично, затраты, а то и убытки крестьян. Например, при закупке техники по баснословным и явно непаритетным для сельского хозяйства ценам. Или дорожающих энергоносителей. А ещё кооператоры-аграрии вынуждены сдавать кипы отчётов. Их, к слову, как огня боятся элпэхашники, да и в остальном их пока, очевидно, перспективы кооперативов не устраивают. Хотя, как говорят в верхних эшелонах власти, за три года по поручению Главы государства на расширение сельхозкооперации планируется выделить триллион тенге. Такие вливания в АПК решено производить, опираясь на положительный опыт пилотного проекта в Жамбылской области. Он реализуется с 2019 года.
Оказалось, что проблемы, с которыми крестьяне сталкиваются в одиночку, легче решить сообща, объединив усилия. Во-первых, селянину, имеющему личное подворье, зачастую сложно сбыть свой товар. Сбытовая кооперация облегчает продажу продукции. Кроме того, можно получить оборотные средства, а одному сельчанину это сделать сложно, так как нет залоговой базы, стабильного финансового дохода как доказательства платёжеспособности. Банки второго уровня не рискуют кредитовать сельское население, а в сельхозформированиях эта проблема якобы снимается. Специально для них есть льготное кредитование под 2,5 процента. Облегчается и налоговая нагрузка.
Что проще?
Всё это хорошо, но главы ЛПХ не спешат объединяться, кто-то просто не верит в необходимость такого объединения, кто-то не хочет подпадать под пяту государства, третьи боятся оказаться, хоть и коллективно, в долговой кабале, четвёртые просто хотят оставаться свободными. И все хотят быть хозяевами самим себе. Это менталитет тысячелетий, его враз не прошибить, а может быть, и не нужно. Не лучше ли просто поставить в равные условия перед государством всех производителей продукции? Без ситуативных любимчиков власти. И главное – понять, наконец: для того, чтобы развивать сельскую кооперацию, надо владельцев личных подворий заинтересовать. Заинтересовать по-настоящему. Может быть, тогда у них появится неистребимое желание добровольно объединиться в кооперативы. По-другому всё равно не получится…
Владимир ГЕГЕР.
Фото из архива Владимира БУГАЕВА.