В последние полтора года всё интересней заходить в мясные отделы магазинов, в том числе и социальных. Затаив дыхание (как там чувствуют себя ценники на этот раз?) останавливаешься у витрины, где выставлено на продажу красиво разделанное мясо, и тут же одолевают смутные сомнения: в какой реальности мы живём? Верные читатели страницы «Агробизнес», наверное, заметили: мы далеко не в первый раз берёмся за тему «объективных» причин перманентного подорожания мяса.
Вокруг темы
Для этого надо учесть аргументы участников мясного рынка, а не только покупателей, мнение которых возьму на себя смелость высказывать. Хотя тут и говорить особо нечего – кому же понравится постоянный, с периодичностью от силы раз в месяц, рост цен. Но меня чувство дежавю не покидает, и хотя это, увы, новая реальность, эмоции от такой реальности не меняются.
И если уж взялись за «мясную» тему, то неплохо бы для начала понять, сколько и как мы производим мяса, что делается для наполнения рынка мясной продукцией? Если разговариваешь с чиновниками во время брифингов, они не очень готовы говорить на эту тему с фактами и конкретными выкладками в руках. Поэтому, очевидно, любят сразу же перевести разговор на выполнение соответствующих государственных программ, на благолепные цифры развития мясного животноводства. И становится ясно, что с программами развития у нас всё в порядке. Есть откормплощадки, долженствующие профессионально вести мясные проекты, а с личных подворий аборигенный скот идёт по старой схеме, сложившейся уже давно, может быть, лет 20 назад. Правда, тогда мы таких ценников на мясных прилавках не видели. Даже в страшном сне не могли представить. Да что там 20 лет, три года назад при виде таких цен как сейчас, раздался бы гомерический нервный смех.
Говорят цифры
Если погружаться в цифры, то подвижки в развитии животноводства в нашей области есть, в том числе в экспорте мясной продукции. Хотя, если в прошлом растениеводческом сезоне наши крестьяне хорошо подготовились к зимовке скота, обеспечив для животных надёжный запас грубых кормов, плюс сочные корма и концентраты, то нынче всё складывается гораздо хуже – засуха. Но зато у нас стабильно увеличивается поголовье всех видов, в том числе и за счёт закупки высокопородных животных за рубежом. За первые шесть месяцев года поголовье крупного рогатого скота в области достигло 643,7 тысячи, то есть приросло на 4,1 процента за год. Овец имеем 753,9 тысячи, на 4,8 процента больше, коз – 103,9 тысячи – на 4,4 процента увеличили их стадо, а свиней числится 128,7 тысячи – аж на 41 процент больше, чем в этот же период прошлого года. Плюс 285,3 тысячи лошадей, косяк которых стал больше на 9,7 процента, кроме того, есть 1 413,7 тысячи голов разной птицы.
Так как речь у нас идёт о мясе, отметим – прирост его производства по итогам первого полугодия оказался в пределах 3,3 процента. И, как не раз уверяли чиновники, наша область по основным видам продукции – мясо, молоко, картофель, овощи и мука – полностью обеспечивает свои потребности местным производством. Идёт хорошая государственная поддержка и молочного, и мясного животноводства, нынче на развитие животноводства выделено 6 миллиардов 800 миллионов тенге. Идут деньги и по другим статьям, например, субсидии, при этом основная доля субсидирования племенного животноводства направлена на разведение крупного рогатого скота. Как мясного, так и молочного.
Вкладываются миллиарды, и это вроде бы, если не врут цифры, даёт эффект: всё-таки у нас неплохими темпами прирастает поголовье. За первое полугодие произведено мяса в живом весе 49,4 тысячи тонн. Специалисты утверждают: развитие мясного животноводства у нас обеспечивается за счёт увеличения маточного поголовья, создания и расширения действующих ферм. При этом по-прежнему немалые надежды связываются с завозом породистого скота. Другие, наоборот, ратуют за увеличение квот на экспорт живого скота, так как за рубеж отправлять скот якобы выгоднее. Есть проект по расширению производства индюшатины в ТОО «Turkey PVL» Павлодарского района. Планировалось строительство откормплощадки с помощью в том числе и государственных средств, однако откормплощадки Минсельхоз вывел из субсидирования, мотивируя это тем, что таких объектов в стране понастроили больше, чем достаточно. И в чём-то министерские чиновники на сей раз правы. Судя по цифрам производства, у нас мяса хватает, даже экспорт мясопродуктов наращиваем, за полгода продали за рубеж мяса и мясной продукции 483,6 тонны, вдвое больше, чем в первом полугодии прошлого года.
Завидное постоянство
Но почему тогда у нас цены на мясо и мясную продукцию упорно ползут вверх, причём иногда рывками, а чаще тихой сапой, по 100 тенге в неделю? И уже даже трудно сказать: вот, мол, опять произошло повышение «мясных» цен, это стало непрекращающимся процессом.
По утверждению некоторых специалистов, ведущих статистику торговли, да и производителей, отправляющих в город мясную продукцию, несмотря на удорожание мяса, его якобы не стали меньше потреблять, а значит, и покупать. Это, говорят, повлияло на соотношение спроса и предложения, в результате мясо становится дороже. Обратного мнения придерживаются продавцы свежего мяса. Некоторые из них на условиях анонимности всё-таки поведали, что спрос на их продукцию становится поменьше, людям многих категорий потребление мяса в прежних количествах становится не по карману.
Так ли это? Недавно, призвав себя к душевному спокойствию, отправился, получив зарплату, за мясом. Живу в Усольском микрорайоне, и в социальных магазинах у нас есть хорошие мясные отделы. Привозят всегда свежее и качественное. Смотрю на ценники и убеждаюсь – процесс идёт. Говядина, в зависимости от качества куска, от 2700 до 3200 тенге за килограмм, конина начинается от 3200 тенге за кило, а деликатесы вроде шужука смотрятся вообще недоступно. Свинина, правда, по ценам выигрывает, тут разброс такой: от 2200 до 2600 (самое дорогое с задней ляжки) тенге за кило. Но выбрать можно при этом хорошие кусочки. Поговорил с соседями, оказывается, это не предел, в дорогих маркетах мясцо ещё дороже. И неизбежно с долей ностальгии вспомнил, как ещё года четыре назад брал на сельскохозяйственных ярмарках в городе по 900 тенге за килограмм, а в социальных магазинах – по 950-1100 тенге. И сейчас ярмарочная цена пониже магазинной, однако на ярмарку надо добираться на трамвае в субботу, потолкаться там, а мясо всё равно дадут с ценой «по кругу», то есть кости вперемежку с нормальными мясными кусками. И тут к продавцам претензий нет, им надо продать всё, раз уж приехали. Но выводить по ярмарочным ценам реальную цену по области было бы крайне опрометчиво. Поэтому достоверно видятся цены в отделах социальных магазинов. И народ, особенно люди с небольшим достатком и так называемый средний класс, по которым в первую очередь бьёт подорожание, взирают на ценники со сложными чувствами.
Итак, мы назвали два фактора – якобы больше стали есть, то есть повысился спрос, и текущая инфляция в целом. Её, кстати, сейчас не отрицают на официальном уровне. Мне называли и ещё один фактор – дескать, у нас много праздников, в последнее время весомые партии мяса заказывают на большие тои. А потому, мол, надо говорить о повышении спроса. То есть одни говорят о его падении, другие о росте. И это уживается в умах одновременно. Ну ладно, согласимся – летом потребление мяса возросло, в том числе и за счёт любителей шашлыка на природе. А торговцы, ясное дело, реагируют, пользуясь благоприятным моментом. Что ж, возьмём на заметку и этот фактор. Хотя праздники у нас отмечали и в прежние годы, да и шашлыком тоже баловались.
Вопросы остаются
Но многие задаются вопросом: что произошло в стране, если мясо по цене становится всё недоступнее для граждан с фиксированными, скажем так, средними доходами? Ведь они растут далеко не теми темпами, что цены и тарифы. Да ничего не произошло – валютный курс ползает то вверх, то вниз, да и при чём тут доллар, если мы говорим, что производим мяса значительно больше, чем потребляем? А вот когда тарифы резко поднимают – это уже серьёзно. Продавцы сетуют, что дороже стали продавать мясо крестьяне, говорят, закупают по 2200 тенге. Тут есть немного лукавства, далеко не всю продукцию закупают по такой цене, чаще всего от 1900 до 2000 тенге за кило.
Слухи ходят самые разные: кое-кто не в первый раз винит во всём увеличивающийся экспорт мяса за рубеж. Другие, при поддержке руководства Мясного союза Казахстана, убежденного сторонника вывоза живого скота за рубеж, считают, что для выживания хозяйств, занимающихся разведением мясного скота, надо увеличивать квоту вывоза бычков и баранчиков за границу. Так, мол, выгоднее. Вот и некоторое время назад за увеличение вывоза скота за границу выступили экибастузские главы хозяйств, занимающихся мясным животноводством. Даже открытое письмо Главе государства написали, приводя среди таких факторов удорожание кормов, ГСМ и техники, малые, по их мнению, квоты вывоза живого скота на экспорт, а ещё – низкие закупочные цены. И получается, что для них три с лишним тысячи тенге за килограмм мяса – слишком низкая цена, а потому, мол, они на грани разорения. Естественно, оптимальные экономические выкладки по себестоимости при этом не приводятся.
А между тем именно Президент ещё два года назад вынужден был в резкой форме попенять Минсельхозу как раз за массовый вывоз живого скота за рубеж, серьёзно проредивший поголовье скота в целом по стране. После этого и появились существующие квоты. И всем известно, что последствия массового вывоза скота уже не раз оказывали губительное воздействие на мясную отрасль страны. К примеру, в 2019 году вывезли 156 тысяч голов только крупного рогатого скота, 263 тысячи овец и коз… В 2020 году экспорт продолжал расти. Потом спохватились, вывоз живого скота запретили и квотировали как компромиссный вариант. Но фермеры разве не знают, что мясо и мясопродукты экспортировать можно сколько угодно? Вот только надо строить мясокомбинаты полного цикла, вплоть до переработки костей и рогов, как,
к примеру, в Узбекистане, тогда доходы с одной головы скота резко возрастут. Но не строим.
Сезон никогда не кончается
А ещё, особенно в Минсельхозе, нам среди причин обязательно назовут сезонность очередного поднятия цен, хотя давно известно, что это в большой степени отговорка, потому что любая сезонность заканчивается, а вот сезонная цена остаётся постоянной или близкой к ней. Среди причин всегда, и с этим трудно не согласиться, перевод скота на летний выпас, когда крестьянам просто невыгодно продавать скот. Кто ж откажется от «дармового» привеса на выпасе, когда скот нагуливает и массу, и жирок почти без затрат на корма? Да, но ведь так происходит всегда: скот уходит весной на летний выпас, но раньше о такой цене на мясо, как сейчас, даже самые завзятые пессимисты не могли подумать. Пожилые люди уверены: всё можно решить административными рычагами, и по привычке винят во всём бесконтрольность со стороны властей – мол, упускают ценовую ситуацию из рук.
А что в итоге?
Конечно, эти причины нельзя сбрасывать со счетов, они действительно сказываются на цене, особенно когда сойдутся в одно время. Так что целый ряд причин мы вроде бы назвали. Но кому от этого легче? А сейчас к старым аргументам добавился ещё один. Засуха. Кормов в области кот наплакал, в особенно трудном положении личные подсобные хозяйства, им недоступны меры государственной поддержки. И многие уже сейчас начали резать скот, не видя возможности приобрести по сходной цене сено или хотя бы солому. Плюс обязательно нужен комбикорм, а урожай нынче тоже совсем небольшой, зерновые погорели под солнцем без дождя.
Тут понятно, и именно здесь власти должны бы подумать о реальной поддержке животноводства, особенно в ЛПХ. А в остальном трудно объяснить какими-нибудь объективными экономическими причинами постоянное повышение цен, бьющих по карману потребителей. Тем более мясо обычно дорожает по всей стране. И это в условиях, когда у нас идёт масштабная реализация программы развития мясного животноводства. Есть долгосрочная программа, одобренная Минсельхозом. Она ориентирована на повышение экспортного потенциала говядины и баранины. То есть после попытки разобраться в причинах мы видим, как в министерстве сразу же вспоминают о судьбоносных перспективах в будущем. А люди хотят жить сегодня, сейчас. Неслучайно казахстанцы постепенно переходят на относительно дешёвое птичье мясо, хотя и оно дорожает. И мы видим при этом: девальвация тенге и инфляция бьют по карману не только потребителей, но и сельхозпроизводителей. Им приходится продавать скот подороже. И пусть меня назовут сторонником теории заговора, но, анализируя ситуацию, не мог не прийти к выводу: у нас крупные игроки мясного рынка по-прежнему играют на повышение…
Владимир ГЕГЕР.
Фото из архива Владимира БУГАЕВА.