Музей Анастасии Цветаевой, который уже 11 лет работает в Славянском центре Павлодара, занимается не только просветительской, исследовательской, собирательской деятельностью, но и с самого начала своей работы издаёт книги. Это сборники стихов, посвящённые писательнице, биографические книги, том переписки
А. Цветаевой, нотные сборники, памятные календари и буклеты о деятельности музея. На днях осуществился ещё один издательский проект: к 130-летнему юбилею А.И. Цветаевой, который будет праздноваться в сентябре этого года, павлодарский общественный музей решил издать три рассказа писательницы, действие которых происходит именно в Павлодаре.
– А.И. Цветаева была постоянно прописана в Павлодаре с 1957 по 1962 год, – рассказывает организатор и руководитель музея писательницы, член Союза писателей Казахстана О.Н. Григорьева. – А после отъезда в Москву вплоть до 1974 года часто приезжала в гости, жила в семье сына по полгода, воспитывая внучек Риту и Олю. Именно здесь она начала писать главный труд своей жизни – книгу «Воспоминания», здесь написано немало рассказов, из Павлодара велась переписка со многими известными поэтами и писателями (Б. Пастернак, П. Антокольский и другие).
Анастасия Ивановна вспоминала: «…Я начала писать в первую же весну 1957 года, поселясь у сына в Павлодаре, сев у окошка в палисаднике хозяйки <…>. Я начала мой первый том «Воспоминаний» с первых воспоминаний детства, всё сначала, точно в первый раз взяв перо <…>. Я писала и отсылала начатое – в копиях – Пастернаку, и он ответил мне удивительным письмом». Письмо от Бориса Леонидовича Пастернака пришло в Павлодар в конце сентября 1958 года: «Ася, душечка, браво, браво! Только что получил и только что прочёл продолжение, читал и плакал! Каким языком сердца всё это написано, как это дышит почти восстановленным жаром тех дней! Как бы высоко я Вас ни ставил, как бы ни любил, я совсем не ждал дальше такой сжатости и силы…»
Да, так сложились обстоятельства, что в Павлодаре всё время А. Цветаевой было занято главной книгой её жизни – «Воспоминания», и она не оставила таких записей о городе, как, к примеру, о Кокшетау, где жила со старшей внучкой Ритой, когда та поступала в местный пединститут на иняз. Это время Анастасия Ивановна описала потом в повести «Старость и молодость» (первоначальное название «Мой Кокчетав»). Тем не менее Павлодар упоминается во многих произведениях А. Цветаевой, а действие трёх рассказов происходит именно в нашем городе. Это два рассказа о животных, которые вошли в книгу «Непостижимые»: «Ральф» и «Цапа, Вася и Том-Том» и один рассказ из книги «О чудесах и чудесном» под названием «Девочка». Вот эти рассказы и решил издать отдельной книжечкой музей к 130-летию А. Цветаевой как дань памяти известной писательнице, чья жизнь многие годы была связана с Павлодаром.
Ярко проиллюстрировала сборник молодая талантливая художница из Санкт-Петербурга Анна Шейда. Благодарны музейщики своим друзьям, спонсорам, помогающим в осуществлении издательских проектов. Это известный павлодарский меценат Сергей Гарин, а также поклонники творчества А. Цветаевой из Нью-Йорка Розалия Бунчик и Александр Фишер. Рассказы будут интересны взрослым и понятны детям, они пробуждают любовь к животным и милосердное отношение к ним.
Младшая внучка А. Цветаевой Ольга Трухачёва, которая приезжала на 10-й и на 15-й Цветаевский костры и планирует, кстати, приехать в сентябре этого года на 20-й, оставила в книге отзывов музея такие слова: «Дорогой мой Павлодар, спасибо тебе за память!…Все уголки твои в моей памяти, когда все живы, все рядом: мама, папа, сестра, брат и бабушка Асенька – Баб. И такое непередаваемое счастье детства: Иртыш, Городок, мой первый дом на Карла Маркса, куда меня принесла мама и откуда я, двухлетняя, убегала от бабушки на «Илтышкамескибосать…». Всё это сохраняешь ты, мой Павлодар. Ты и люди, которые создали первый в мире музей нашей бабушки Анастасии Ивановны Цветаевой – неутомимые труженики памяти, той памяти, которая не даёт забывать, кто мы такие. Спасибо вам за то, что есть еще одно место на земле, куда я могу привести своих внуков».
А в предисловии к книге А. Цветаевой «Букет полевых цветов», которая вышла в свет в Москве в прошлом году, О. Трухачёва написала: «…До моих четырёх лет бабушка жила с нами в Павлодаре. Она очень полюбила этот город, хотя родилась в самом центре Москвы».
Предлагаем вниманию читателей «Звезды Прииртышья» один из рассказов, вошедших в новую книгу, под названием «Ральф». О.Н. Григорьева рассказала, что это была собака сестёр Бек, с которыми дружила писательница. В музее есть фотография Ирмы Бек с Ральфом. А ещё в фондах хранится бланк телеграммы (рукописный текст), которую А. Цветаева отправляла из Москвы в Павлодар. И там писательница напоминает, чтобы внучка Оля, когда пойдёт к сёстрам Бек, не забыла взять угощение для Ральфа…
Музей растёт, развивается, пропагандируя творчество талантливой семьи Цветаевых; воспитывая в молодёжи любовь и гордость к родному краю, с которым связаны судьбы стольких талантливых людей. В 2020 году музей А. Цветаевой в Павлодаре вместе с музеем истории города Кокшетау стал дипломантом Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» за проект «Анастасия Цветаева в Казахстане».
Анастасия ЦВЕТАЕВА
Ральф
1
Когда я пришла к моим павлодарским друзьям, в их уютный домик с палисадником, где горели торжественные, упоительные по разноцветности гладиолусы, мне под ноги бросился жёлтый пушистый щенок.
– Это ваш? Откуда такая прелесть? – присев, я стала гладить щенка.
– Привезли из аула! Вместо сбежавшего! Вчера! Ральф. Хорош, правда?
Пёсик рычал, захлёбывался игрой, закатывал глаза, кусался и лизал руки.
И каждый раз, как я приходила к его хозяевам, кормившим, поившим, купавшим его, но с ним не игравшим, – он кидался мне опрометью навстречу, точно я была не человек, а щенок. Неужели он будет жить в будке в павлодарские крутые морозы?
– Подрастёт ещё до зимы… – сказали мне в утешение.
2
Год перевалился с боку на бок. Я снова поехала в Казахстан. Когда я вошла радостно в калитку знакомого дома…
– Подождите, не входите, я сейчас собаку привяжу! На днях искусал женщину.
– Такого злюку достали? – отвечала я, постояв за калиткой.
Рыжая громадина, покорясь прищёлкнутой к ошейнику цепи, встала, взвившись на мощные лапы, и – навстречу мне – молотила воздух передними, счастливо взвизгивая.
– Ральф! На место!
– Как, это тот крошечный Ральф?
– Да куда Вы, он Вас укусит.
– Он меня любит, – крикнула я в пасть его щедрости, и мы уже «лапали» друг друга, восхищённо, под критическим оком хозяйки.
– Осторожней, Вы всё-таки не знаете, какой злой. Его все боятся…
И все недели, что я гостила у родных и приходила часто с внучками к друзьям, – наши встречи множили собачью и человечью нежность, и дружба цвела. И ещё приезд, и ещё. Внучки боялись входить без меня, а при мне он был к ним приветлив. Но их мать, без меня пришедшую, искусал так, что она месяц ходила на перевязки.
3
Однажды, придя к друзьям, я не застала их дома. Внучка Оля ждала меня за калиткой. Засунув записку в замок, поласкав Ральфа, я уже уходила, когда он, рявкнув, прыгнул, придавив что-то лапой.
Придавленная к земле белая курица голосила по-человечески. Деловито отфыркиваясь, Ральф рвал перья, лапой держа в отчаянии голосящее существо. Раньше, чем я поняла, что делаю, взлетела над Ральфом палка. Ударяя, я метила так, чтобы попасть не по мягкому, – а по твёрдому собачьему окороку. Мне было 70 с лишком, и я в первый раз била собаку. Но собака не выпускала курицу, только дрогнула под ударом. Куриный вопль о помощи был страшен. Ещё миг – пёс разорвёт её. Второй раз взлетела – сильней – палка над белым комком перьев, но, должно быть, осторожен был мой удар – Ральф не выпустил курицу. Тогда страх, что сейчас на моих глазах он сожрёт кричащее существо, превозмог жалость к другу – по рыжему окороку рухнул третий удар, сильный… Ральф забился в глубь будки и оттуда жалко стукал хвостом, вытянув виноватую морду.
– Ты так кричала на него, – потом говорила мне Оля, – и топала, и стыдила.
– Правда? Совершенно не помню… Я помню одно: как вся целая убегала курица, рассыпая перья. Как она осталась цела? Мы шли дальше, я говорила:
– Олечка, самое интересное то, как один рефлекс – страх за курицу – пожрал другой рефлекс – жалость к собаке. Нет, и ещё один рефлекс он пожрал – инстинкт самосохранения. Я первый раз в жизни била собаку – сильно била! – позабыв совсем, что ведь она может кинуться…
– А я так кричала тебе, ты не слышала? – прервала меня Оля, – я так испугалась, что она тебя разорвёт, а не курицу…
– Ну вот, видишь, что значит любовь собачья! Ему и в голову не пришло на меня броситься. Он оттуда, из будки, просил прощения, как только опомнился.
4
Прошло ещё несколько лет. Снова я в Павлодаре. Друзья мои продали домик, переехав в квартиру «с удобствами», – вместе с домом продали сторожа. Я шла на свидание с Ральфом.
– Куда Вы? – истошным голосом кричит женщина, выскочив на порог, видя, что я открываю калитку. И обернулась на нежное зрелище: Ральф, стоя на задних ногах, мотал передними лапами. Но я уже прорвалась мимо новой хозяйки, и мы с Ральфом обнялись, празднуя встречу и память, и я что-то кричала счастливое возмущённо кричавшей хозяйке.
(Из книги А. Цветаевой «Непостижимые: рассказы о животных», М., Объединение «Всесоюзный молодёжный книжный центр», 1992, стр. 139-143).
Страницу подготовил Юрий ПОМИНОВ.