Ушедший октябрь вполне мог стать одним из самых проблемных в истории казахстанского экспорта зерна, он принёс немалые репутационные риски для мукомольной отрасли Казахстана. А произошло это из-за головотяпства наших же, доморощенных зернопереработчиков. Совсем недавно об этом кричали чуть ли не из каждого утюга.
Кто в авторитете?
Всем известно, что репутацию очень трудно заработать, а вот потерять – пара пустяков. Так и в нашем случае: казахстанские мукомолы десятилетиями создавали себе деловой имидж за рубежом, отправляя в страны-импортёры, как правило, муку проверенную, хорошего качества. Но вот вам последняя ситуация – экспорт муки в Афганистан, муки, которую смололи с вкраплениями проросшей пшеницы. Скажете – случай, мол, бывает и на старуху проруха. Но только не в мукомольном бизнесе.
Общеизвестно, наша страна производит муки раз в 10, а то и в 15 больше, чем потребляет сама. Разумеется, есть большие возможности для экспорта, и в некоторые наиболее удачные сезоны нам удавалось экспортировать до двух с половиной миллионов тонн муки в год. А внутреннее потребление оставалось почти неизменным – около полутора миллионов тонн. И хотя именно этой осенью опять провоцируется ажиотаж вокруг муки, но всё же причины разные. При этом внутренний рынок мукой могут обеспечить пара десятков относительно крупных мукомольных предприятий, а ведь реально в Казахстане, по некоторым оценкам, работают на порядок больше мельничных производств. При этом мало кому известно другое: более чем значительная часть отечественного мукомольного бизнеса имеет за плечами иностранный капитал и иностранных хозяев. В основном это бизнесмены из Средней Азии, решившие работать именно у нас из-за близости к сырью, то есть к элеваторам, где хранится годное для помола зерно.
Достаточно дешёвое, но, превратившись в муку, оно приносит отличные прибыли. Раньше, как говорят, маржа мукомолов доходила до сотни долларов с каждой тонны, сейчас, опять же говорят, стала поменьше. И неслучайно наступило время, когда крупные зерновые трейдеры Казахстана, желая больших прибылей, начали выходить на других потребителей пшеницы.
Но это породило другой эффект: в странах, куда пошло казахстанское зерно, а речь опять же идёт о Средней Азии, получила бурное развитие переработка, там активно ставили мощные мельничные комплексы. Сырьё для них появилось. А у местных его стало меньше, и прибыли пошли на убыль. Но зато нашим крестьянам стали платить за зерно более или менее приемлемую цену. И уже второй, а то и третий год подряд наши мукомолы переживают новую для них реальность довольно тяжело. Они даже в прошлом году в серые схемы ударились, дабы завезти из России зерно подешевле. Но всё равно дело идёт к тому, что нашим мельницам теперь придётся работать под цивилизованную прибыль в 10-15 процентов, без сверхприбылей.
Кто-то смирился, другие стараются искать способы, чтобы хоть как-то вернуть ностальгически золотые времена и чувство своей исключительности на рынке. И в целом мукомольная отрасль стала будто бы слабеть на глазах. Особенно это проявилось, когда во время нынешней уборочной страды на полях фермеры собирали много неклассной пшеницы, тронутой влагой. Кстати, по некоторым данным, с которыми пока не согласны в Минсельхозе, доля неклассной пшеницы в общем урожае нынешнего сезона может дойти до половины. А это 6-7 миллионов тонн, непригодных для помола на муку.
Нужны технологии
Почему так получается? Дело в том, что неклассная пшеница, как правило, имеет высокое содержание белка и клейковины, но низкое число падения (в среднем 70 при норме 180). И только из-за этого она не может перерабатываться в муку – тесто из такой муки не пропекается. Любое изделие в печи будет пригорать сверху, а внутри не пропекаться, становясь несъедобным. Казалось бы, проблема неразрешима. Но это не так: из-за того, что всё-таки содержание белка и клейковины в отечественной пшенице относительно высокое, нашей неклассной пшеницей заинтересовались, к примеру, китайцы. У них есть возможность купить зерно подешевле, а потом дорабатывать его до нужной кондиции, создавая высокую добавленную стоимость. Всё за счёт технологий, позволяющих заниматься действительно глубокой переработкой.
Наши, не имея таких технологий, хотят тоже иметь прибыль. И, как оказалось, на своих мельницах они тоже начали молоть неклассную пшеницу в муку. Хотя она, повторим, для выпечки непригодна. И такая с позволения сказать мука, скорее всего, попала в Афганистан. Там высказали претензии.
Начали разбираться. И вот в октябре прозвучало неизбежное резюме:
– Производители муки из Костанайской и других областей массово производят муку из проросшей пшеницы, ферментизируют её добавками для стабилизации качества и отправляют такой товар на экспорт, – сказала в одном из интервью Таисия Колегова, вице-президент Союза зернопереработчиков Казахстана. – Многие производители даже показывали процесс, распространяя в сетях видео о том, что тесто якобы пригодно для выпечки. Тем не менее жалобы со стороны конечных потребителей идут.
Свою официальную позицию по поводу случившегося высказали и в Союзе зернопереработчиков Казахстана, их резюме резко отрицательное. Но в союз входят далеко не все мельницы страны. А вот пострадавших становится всё больше. По большому счёту на кону уже в который раз оказалась репутация казахстанской муки. Но она вряд ли будет волновать частников, озабоченных лишь получением прибылей. Ведь тонну проросшего зерна можно купить за сотню или полторы сотни долларов, а вот продавать потом муку будут по 260 долларов. Навар доходит до ста и более долларов с тонны. А честные производители казахстанской муки несут издержки вполне себе осязаемые, ведь на их рынки зайдёт хоть и некачественная, но дешёвая мука. И конечно, в такой бедной стране, как Афганистан, покупатели прежде всего обращают внимание на цену, вот и выбрали самый дешевый продукт, некачественный и вызвавший возмущения, но дело-то сделано. В то же время добросовестные поставщики не могут дождаться спроса на свой товар. А главное, плохая мука ведь не ровен час окажется и у нас в Павлодаре. Куда-то ведь будут девать проросшую от дождей пшеницу.
Извечный вопрос
И что делать в такой ситуации? Властям, видимо, пора менять подходы к работе мукомольной отрасли и зернового рынка в целом. Не надо поддерживать какими-то внеэкономическими методами мукомолов только потому, что они местные производители. Тот, кто не выдержал конкуренции, не занялся улучшением технологии, пусть банкротится. А государственную поддержку, это теперь вполне очевидно, должны получить предприятия, способные организовать по-настоящему глубокую переработку зерна. Даже попавшего под дожди.
Надо поддержать в трудной ситуации и крестьян. И первый шаг уже сделан: закупочные цены на зерно оказались, в принципе, на уровне ожидаемых по нынешнему году. А барьер некачественной продукции должен быть поставлен именно государственными методами, государственными инспекциями, наделёнными серьёзными полномочиями. Но произойдёт ли это – вопрос.
Можно ли доверить частнику?
А вообще, как, собственно, осуществляется контроль за качеством зерна у нас в Казахстане, а значит, и в Павлодарской области? Если сравнивать – что было и что мы имеем, то напрашивается неутешительный вывод: у нас так и не сложилось эффективно действующего государственного контроля качества зерна. Разве что при отправке на экспорт, да и то через частную лабораторию, сдают его на анализ сами производители, выходящие на тот или иной зарубежный рынок.
Напомню, в советское время, да и в 90-е годы, правила были едины: качество зерна и муки контролировала Государственная хлебная инспекция с широчайшими полномочиями. Её основной целью было обеспечение населения качественным зерном и продуктами его переработки. Но времена идут, и стало понятно – ложно понимаемая идеология рыночного подхода во всём то и дело преподносит нам неприятные сюрпризы. На сей раз даже репутационные.
Понятно и другое: устранение былого госконтроля оказалось на руку коммерческим компаниям, не заинтересованным в развитии казахстанского зернового бизнеса и защите потребителей зерна. Опять идут ссылки на давно дискредитировавший себя гайдаровский принцип: мол, рынок сам всё расставит по своим местам. Ничего он не расставляет, наоборот, бьёт по слабым местам. Ну посмотрите, как контролируется качество зерна в Канаде или в тех же США – крупнейших странах-игроках на мировом зерновом рынке. Законодательство жёстко регулирует все аспекты производства, хранения, переработки, реализации и контроля зерна. Даже его отгрузки. Требования к безопасности зерна в Канаде весьма высоки, и это – залог высокой репутации канадского зерна на мировом рынке. То же самое в США. А разве можно назвать эти страны нерыночными? Но там не стесняются, когда нужно, отдавать стратегические отрасли под государственный контроль. Так что пора понять: отсутствие контроля – отнюдь не рыночная, а скорее лоббистская мера, способная нанести вред государству, если контроль в таком важном дело, как зерновое производство и изготовление муки, отдадут коммерческим структурам. Это сродни тому, как если бы вдруг кому-то пришло в голову отдать частникам, положим, госавтоинспекцию.
Сами и выхолостили
Считается, что после принятия в 2001 году Закона РК «О зерне» наше казахстанское национальное законодательство обеспечивает должный уровень безопасности и качества зерна и продуктов его переработки. Создана специализированная национальная система контроля качества и безопасности на внутреннем рынке. Контроль возложен на уполномоченные органы государственного управления агропромышленного комплекса. В Казахстане за нарушения в сфере качества и безопасности зерна и продуктов его переработки применяются солидные штрафы.
Но всё это лишь устоявшееся мнение. Простой вопрос: почему при якобы хорошей системе контроля мы уже не в первый раз сталкиваемся с репутационными рисками для качества казахстанского зерна и муки? Так что в смысле госконтроля ситуацию очень уж хорошей назвать трудно. Особенно если учесть реальные полномочия, оставшиеся у региональных и территориальных органов контроля качества зерна и семян. А всё дело в том, что в принципе хороший Закон «О зерне» со временем оброс поправками, принимавшимися довольно часто. И шли они явно в сторону «рыночных» рычагов контроля. Эти поправки (можете со мной поспорить, но по сути дела это так) почти разрушили систему местного и территориального контроля. Если прежде зерновая инспекция, имевшая серьёзные полномочия от государства, действовала как независимый государственный орган, то теперь её во многом «размыли». Есть ещё вторая структура – территориальная инспекция, однако и у неё основная задача – отслеживание движения зерна, сверка сведений со статистическими данными, кроме того, иногда выезжают на проверки элеваторов при приёме зерна нового урожая. Проверяют работу аккредитованных частных лабораторий. И анализ семян вообще проводится частными сертифицированными лабораториями, наша область делает их в АО «Казагроэкс». Слава богу, хоть лицензирование элеваторов – дело непростое.
Но в целом-то, согласитесь, наша система контроля плохо отвечает самому понятию «система». И в общем картина вырисовывается не очень отрадная, можно предположить, что государство теряет рычаги контроля за качеством зерна. Доказательство – поставка в Афганистан некачественной пшеницы. За последние годы это не первый случай, и репутации столь некрасивая история не прибавила.
Когда мы даже контроль отдаём частнику, возможно, до конца не понимаем одного: главное для частника – его интерес, прибыль, а не государственные интересы. Этого, наверное, никто не будет оспаривать. Так не пора ли вернуться к строжайшему государственному контролю? А пока… По нынешнему году специалисты рекомендуют самое простое: учитывая ситуацию, трейдерам и производителям, отправляющим продукцию на экспорт, нужно уделить особое внимание инспекции качества и контролю отгрузки, чтобы избежать штрафов и возврата продукции. При выборе сюрвейера рекомендуется в первую очередь обращать внимание на наличие хорошо оснащённой лаборатории, в компании должны работать специалисты – инспекторы, пробоотборщики и так далее. Если же паспорта качества выписываются не выходя из кабинета, то высока вероятность срыва сделки при доставке зерна покупателю.
Владимир ГЕГЕР.
Фото из архива Валерия БУГАЕВА.