В прошлом выпуске «Агробизнеса» мы, подняв обострившуюся проблему засыпки семян под урожай будущего года в нашей области, лишь краем зацепили причины подобных ситуаций. А они, думается, имеют системный характер.
Начало положено
Напомню, мы говорили, что к концу жатвы на семенных складах хозяйств области имелось 44800 тонн семян зоновых культур, что-то около 45 процентов необходимого минимума. При этом припасённые семена, выращенные в условиях жесточайшей засухи, вряд ли пройдут проверку на качество. Поэтому уже нельзя не видеть: у нас складывается плохая ситуация с заготовкой семян под урожай будущего года. И вообще, в последнее время с семеноводством стали назревать проблемы.
Это не я говорю, об этом уже не первый год заявляют в специализированной прессе учёные-аграрии. Они, работающие на Карабалыкской, Карагандинской и других опытных станциях многие годы, считают однозначно: первичное семеноводство в Казахстане испытывает трудные времена. По сути, сложилась целая система семеноводства, не соответствующая реалиям и современным требованиям. Рынок семян в стране неважно контролируется, и частично фермеры используют некондиционный материал. Хотя это не отражается в отчётах. Поэтому звучат и более крайние оценки – мол, семеноводство Казахстана уже в глубоком кризисе. Устаревшая техника не даёт качественно обрабатывать поля. Недостаток современных линий очистки семян не позволяет формировать качественные партии посевного материала. Да и кто его будет готовить? Малопривлекательная зарплата научных сотрудников не мотивирует к укреплению рядов учёных-семеноводов молодыми специалистами. И, если разобраться, в этом смысле у нас многое ещё как-то держится за счёт наследия прошлых десятилетий. Наследия кадрового и технического.
Думаете, нет понимания в верхах? Наоборот, о необходимости развивать первичное семеноводство вполне решительно высказался Президент страны. С его подачи, учитывая необходимость развития аграрной науки, в стране создали Национальный совет по науке и технической политике при Президенте, пытаемся даже выстроить развитие первичного семеноводства на базе опытных станций. Так что начало вроде бы положено.
Есть ли полное понимание?
Стало зреть понимание: аграрная наука, наравне с наукой в медицине, недропользовании или перерабатывающей промышленности, столь же значима для обеспечения основ суверенитета и безопасности любого независимого государства. У нас есть такое понимание, но сделанного конкретно явно недостаточно, дабы заявить о высоком уровне развития агронауки.
Нужно бы начать с главного, с систематизации и определения приоритетных целей нашего аграрного сектора, пора разработать эффективную и прозрачную систему финансирования. Нужно смело идти на омоложение кадров, и это на фоне падения интереса у молодёжи к работе в агропроме. Пора закончить внедрение надёжных информационных систем учёта и контроля продукции. Ну и, конечно, наша старая беда – смелее уходить от излишней зарегулированности и бюрократии.
С чего стартовать павлодарцам
В принципе, в нашей области до последних лет развивалось семеноводство. Вспомните, ещё недавно у нас работали аттестованные семхозы, способные продавать семена высоких репродукций. Среди таковых, помнится, числились в реестре ТОО им. Абая, ТОО ОХ «Иртышское», ТОО «Галицкое», ТОО «Павлодарская СХОС», КХ «Бакауов», КХ «Тимур», КХ «Агата», КХ «Смирнов». Этого было недостаточно, но создавалась внятная структура. На минуточку, все вместе семхозы обеспечивали ежегодно поставку от пяти до семи тысяч тонн высококачественных семян – зерновых, кормовых культур и картофеля. Правда, поначалу речь шла не об элите или оригинальных семенах, а о кондиционных. Но мы ведь ждали развития, и в реальности годных для высева семян наши семхозы имели больше, чем продавали.
Потом, как бывает, что-то пошло не так. В нашем случае – опять Минсельхоз со своими изменчивыми «правилами игры» вмешался в дело, и вновь неудачно. С чьей-то подачи оказалось пролоббировано изменение правил субсидирования семян. Если раньше в правилах одним из обязательных условий субсидирования ставилось «субсидирование районированных семян», то потом его убрали. И пошло-поехало! Имея субсидии, стали завозить семена откуда угодно. Забывая, что именно районированные больше всего приспособлены к климатическим условиям нашей зоны рискованного земледелия. В том числе их делают засухоустойчивыми. Но раз убрали условие о «районированных семенах», пошёл импорт, большие трудности с реализацией начались у местных элитсемхозов. Кто-то уже ушёл с рынка, в Иртышском районе у двух хозяйств забрали лицензии из-за появившегося на полях горчака. А кто остался? Раз, два и обчёлся: ТОО «Галицкое», КХ «Бакауов» и «Агродаму». Прошу прощения, если кого-то забыл. И теперь нам для начала надо определяться – что имеем в реальности для организованной работы по обеспечению хозяйств семенами под урожай будущего года. Желательно районированными.
Ими мы научились пользоваться. Многие земледельцы уже оценили не только омские сорта пшеницы, но и местные «Ертис-7», «Памяти Азимова», «Секе», «Павлодарская юбилейная», «Победа», «Айна», «Северянка» и так далее. Другой вопрос: где взять оригиналы этих семян в сегодняшних конкретных условиях? Зато в свободном прокате «западные», не районированные сорта. А даже элита таких сортов, будь они из Челябинска или Европы, отработает как надо один сезон. Затем из-за стресса в непривычных для себя погодных условиях последующие репродукции таких семян не работают.
А на деле получается: в сложившейся ситуации возможности для внутреннего манёвра у нас не очень велики, но надо поработать с тем, что мы реально имеем, даже в бывших семхозах. Я уже не говорю о том, что не должна оставаться молчаливым свидетелем «Продкорпорация», у неё ведь явно найдётся кондиционное зерно под посев. Но там пока молчат…
Повернуться к науке
Рассматривая, если так выразиться, прикладной аспект проблемы, а в предлагаемых условиях всё равно надо готовиться к следующей посевной, хорошо бы разобраться с причинами. Ведь именно они дают самый долгоиграющий отрицательный эффект. При этом, будто в ответ на уже сказанное нами, Минсельхоз заявил нынче, что готов коренным образом пересмотреть оснащение СХОС, семеноводческих хозяйств, даже сам механизм субсидирования семян. Ладно, посмотрим на реальные дела. Но пора бы вплотную заняться проблемой недостатка квалифицированных кадров.
Уже сейчас известно, что в Казахстане сложилось преобладание биотехнологов, работающих в лабораторных условиях. Но остро не хватает специалистов и учёных-селекционеров. В облсельхозуправлении нам это подтвердили применительно к нашему региону. Даже в системе НАНОЦ (Национальный аграрный научно-образовательный центр) всего 116 спецов. По некоторым культурам осталось всего по одному представителю! Куда это годится? А в это время в вузах не готовят селекционеров по направлениям. И селекция Казахстана сейчас держится в основном на научном багаже советского периода. Ею занимаются ветераны, но многое ли они смогут без притока в отрасль необходимых средств? Они нужны, дабы для начала хотя бы реанимировать селекционную работу. А целью должно стать создание новых засухоустойчивых сортов, восприимчивых к нашим природно-климатическим условиям. Иначе о повышении урожайности придётся забыть. И вроде бы уже что-то наклёвывается в этом смысле: вместе с НАНОЦ создаётся государственная программа развития семеноводства. В планах – оснастить селекционеров современным лабораторным оборудованием, открыть им доступ к специализированной малогабаритной технике. Но для начала спецов нужно привлечь зарплатой и возможностью соблюдения их авторских прав. А сам НАНОЦ начинает два важных проекта в развитии селекции семеноводства. Создаётся Ассоциация селекционеров и Национальный генетический банк сельхозкультур. Об этом говорила председатель правления НАНОЦ Гульмира Исаева. В ассоциацию входят сотрудники дочерних организаций центра. А на базе Казахского НИИ земледелия и растениеводства действительно создают Национальный генетический банк. Для этого провели экспедиции, есть описи наличия всех генетических ресурсов, имеющихся в дочерних организациях. Это более 64 тысяч образцов сельскохозяйственных растений. Идёт работа по материально-техническому оснащению центра.
Чем подкрепить работу
Всё сказанное – лишь одна из сторон. Но, повторим, всё не сдвинется с мёртвой точки без должного материально-технического оснащения семеноводческой отрасли. Необходимо обеспечить доступ государственным и частным организациям, занятым селекцией, к современной технике, оборудованию и лабораториям. Это подтолкнёт семеноводство. Другой аспект – проявляющееся несоблюдение принципа сортообновления и научно обоснованного семеноводства. При этом применение новых сортов, например, яровой пшеницы более интенсивного типа, дает повышение урожайности от 3 до 5 процентов.
Аграриям не впервые обещают, что все эти вопросы найдут отражение при создании стратегии обеспечения Казахстана семенами сельхозкультур отечественной селекции. Но всё равно остаётся в ранге пожеланий повышение роли науки в практическом семеноводстве. Поэтому Глава государства на расширенном заседании Правительства и поручил развивать первичное семеноводство на базе опытных станций. И именно благодаря инициативе Президента восстановлен статус Национальной академии наук РК. Разрешено прямое финансирование НИИ, занимающихся фундаментальными исследованиями.
Но быстрых побед в сельском хозяйстве добиться крайне сложно, хотя бы из-за специфики отрасли. Да и за долгие годы бездействия слишком много проблем скопилось, их не решить разом, кавалерийским наскоком. В реальности мы имеем на старте то, что имеем – уменьшение количества научных земель, научных станций, опытных станций и хозяйств, в аграрную науку зачастую идут случайные люди. Да ещё бесконечные реформы иногда не помогают, а губят даже имеющийся потенциал. Вспомните о субсидиях для отечественных семхозов. И в результате, по последним данным, в стране из 60 сельскохозяйственных опытных станций осталось на плаву только 14. Из двух миллионов гектаров научных земель, числившихся в 1993 году, нынче осталось только 140 тысяч га. Из 40 научных организаций – 12, из 19 тысяч ученых аграрной науки – в отрасли сейчас около пяти тысяч спецов. А в это время зависимость от импорта семян по некоторым культурам доходит до 90 процентов.
Нужна ли тут коммерция?
В последнее время стали выдвигаться идеи вроде перевода селекции на коммерческие рельсы. Представляете себе – серьезнейшую государственную задачу, требующую поначалу много неокупаемых затрат, есть желание решить за счёт бизнеса. А это значит, просто самоустраниться под привычные слова о «невидимой руке рынка». Ага, только это и осталось! Не надо строить иллюзий по поводу того, что бизнес окажется эффективным в аграрной науке. Практика показывает обратное. К примеру, для разработки нового сорта пшеницы требуется от 8 до 12 лет, в это время надо платить учёным, покупать и содержать лабораторное оборудование, селекционную технику, правильный севооборот обеспечивать, карантинную защиту полей и ещё многое другое. И всё это затраты, десятки и сотни миллионов. И при этом нет стопроцентных гарантий получения нужного результата (кстати, это обычное дело в науке). Какой бизнесмен на такое согласится?
Не менее иллюзорной выглядит идея передачи научных организаций и опытных станций под управление аграрным университетам вместо управления со стороны НАНОЦ с его дивидендной политикой. Тут надо, как и везде, тщательно поразмышлять и не выдавать желаемое за действительное. Тем более что имеем собственный плохой опыт.
По большому счёту нам предстоит заняться адаптацией к изменению климата на всех уровнях. И начать с рационального использования водных ресурсов, регулирования пастбищных выпасов, травяных севооборотов, постановки на новый уровень селекционной работы.
Владимир ГЕГЕР.
Фото из архива Валерия БУГАЕВА.